СТАТЬИ О ДИНЕ РИДЕ ИЗ СОВЕТСКИХ ГАЗЕТ 1979-1986 гг.

Материнское спасибо

«Комсомолка!» Опубликуй, пожалуйста, подробности суда над Дином Ридом»

Хасневы, Ленинград

Чтобы выполнить эту просьбу, мы вновь связались по телефону с корпунктом ТАСС в Нью-Йорке.

Фарисейский характер процесса, проходящего в городе Буффало, стал ясен с самого первого дня, когда проходил отбор присяжных заседателей. Открыто и нагло пытались прокурор и судья оказать нажим на кандидатов в заседатели, убеждая их, что на скамье подсудимых обычные уголовные преступники. На ещё более циничной ноте проходил следующий день процесса, когда начался опрос свидетелей обвинения. В этом качестве выступили 15 полицейских, которые особо отличились при аресте демонстрантов в тот памятный день. Отвечая на один из вопросов, шериф Уолфф признал, что полицейская расправа над участниками манифестации готовилась несколько дней. Тщательно отрабатывались все возможные варианты действий, рассказывал он, каждый полицейский был отдельно проинструктирован.

Обвинение старалось во что бы то ни стало не допустить перерастания суда в политический процесс, каковым он, по сути дела, и являлся. Грубо обрывались все вопросы защиты, связанные с незаконностью действий блюстителей порядка. Было запрещено даже зачитать отрывки из конституции США, формально гарантирующие американским гражданам свободу собраний, слова и так далее.

«Это не имеет отношения к настоящему процессу», - заявил судья. В перерыве между заседаниями меня познакомили с симпатичным мальчуганом лет тринадцати. Он был в рядах демонстрантов и был арестован вместе со всеми.

Слегка смутившись, паренёк протягивает мне руку: «Уит Донэм»

- Уит – молодчина, - улыбается Джон, познакомивший нас, - не струсил, когда дюжий полицейский замахнулся на него дубинкой, надел стальные наручники и бросил в патрульную машину. Два дня сидел в камере вместе со всеми и пел песни протеста.

- Неужели ты совсем не испугался? – спрашиваю я Уита.

- Нет, - отвечает он. – Ведь рядом был мой друг Дин Рид. Мы с Дином – большие друзья, - вдруг неожиданно для меня говорит он по-русски.

- Откуда ты знаешь русский язык?

- Я учил его в «Артеке», - с гордостью говорит мальчик. – Этим летом вместе с 12 американскими школьниками я был гостем советских пионеров. Моя самая большая мечта, - говорит Уит, - это ещё раз побывать в вашей великой стране.

Вечером из гостиницы заказываю международный телефонный разговор с Гонолулу на Гавайских островах, где живёт мать Дина Рида. В трубку слышу спокойный, чуть усталый голос.

- Да, я знаю, что мой Дин на скамье подсудимых, - говорит Рут Браун. - Знаю, что судят его не за преступление, а за убеждения. Мой сын никогда не оставался равнодушен к чужому горю, всякой несправедливости, а это, к сожалению, нравится в Америке далеко не всем. Какая же это демократия, если человека бросают за решётку за то, что он открыто выразил недовольство существующим беззаконием, - говорит Рут. Это откровенная насмешка над демократией.

Я рассказал ей о мощной кампании солидарности с Ридом, которая развернулась в Советском Союзе, о тысячах писем и телеграмм, с требованием немедленного освобождения певца.

- Дин всегда говорил мне, что в Советском Союзе у него самые верные друзья, и я вижу, что он не ошибся, - говорит в заключение Рут Браун. - Огромное им за это материнское спасибо.