ВОСПОМИНАНИЯ

О том, как Дин Рид гастролировал по БАМу

В тот день в Восточной Сибири стояло известное философское явление - зима. Всех прижившихся здесь комсомольцев оно уже не удивляло и не восхищало. Оно было. И заставляло согреваться. То, чем согревались, продавалось с 11 часов в единственном гастрономе "Ангара".

Я не умела еще читать, но, наблюдая за мной в то время, кто-нибудь, скажем Броун, вполне мог бы открыть физический закон о хаотичном движении частиц. Я двигалась. Удивительным было в тот день то, что не я одна. Вокруг суетились, хлопотали, что-то подкрашивая на лице, и выщипывая там же.

Автор с родителями.
На заднем плане - гостиница «Тайга»

Моя мама, Светлана Касьянова, поставила меня в центр администраторской комнаты гостиницы «Тайга» г.Усть-Илимска Иркутской области (директором которой она была с 1972 по 1984 г.), приказав: «Стоять здесь!», то есть не сходя с места. С тем же успехом она могла бы пожелать мне взмыть под потолок. Стоять и взмывать - два равноневыполнимых задания. Второе даже чуть более выполнимое, чем первое. Я тут же сбежала. Пролетая мимо администратора, я засекла краем глаза, что она рисует удивительно-черным масляным мелком крестики на атласно-белой доске. На этой доске потом можно было бы съехать с горки возле дома, но это потом. А сейчас…

Сейчас меня интересовал только мелок - черный, как подъездная труба под слоем леденцовых огней! Жажда обладания движет человеческими страстями. Я его украла. И пока вокруг происходил броуновский хаос, я нарисовала себе брови. С размахом и без стеснения, соединив длинную черную линию на переносице, ориентируясь исключительно на собственные представления о настоящей девичьей красоте. Получилась густая и четкая линия - от виска - до виска. Фрида Кало - в глубоком детстве.

Теперь я могла спокойно стоять и даже взмывать, потому что уверенность в собственной неотразимости - двигатель многих природных явлений, в том числе и амурных.

Вскоре сверху что-то засуетилось и задвигалось с новой силой, волной прошелестело: "Дин Рид, Дин Рид…" И в окне администраторской возникло улыбающееся лицо. Белозубый и синеглазый человек внимательно посмотрел на меня! Наверное, он многое увидел в той поездке по БАМу, еще больше рассказал и спел, но девочку - всю в бровях - он видел только один раз. Даю слово.

Я тоже его запомнила по синей дутой куртке. Потом я узнала, что эти куртки называются пуховиками. Наверное, они кого-то греют в южных широтах. Комсомольцы Восточной Сибири носили в основном тулупы и унты. Это могло спасти. Так что Дин Рида я разглядывала скорее сочувственно. Тем более что он вполне внятно спросил: "Ангара?" и поводил в воздухе руками…

Он подарил маме на память фотографию. На ней он совсем тот, знакомый.

Уже потом, когда все изменилось в мире, и брови не рисовались, а выщипывались, я узнала, что он погиб. Ради него я в первый раз хотела быть неотразимой и все-таки взмыть под потолок. А еще узнала, что он пел песни о мире и говорил, что "Вместе мы - сила, разъединенные слабы и можем исчезнуть". Это очень хорошо знали на БАМе, где девять месяцев в году много философии, а улицы носят названия "Романтиков", "Мечтателей" и "Дружбы народов".